Рожденная в грехе [= Цветок греха ] - Нора Робертс

– Мы лучше, – сказала Шаннон. Роган усмехнулся.

– Не сомневаюсь. Учту ваше замечание.

– Только не надо о делах, – сказала Мегги. – Мерфи, сыграй что-нибудь хорошее.

Он заиграл танцевальную мелодию, извлекая из своего небольшого инструмента, с виду такого простого, довольно затейливую музыку. Кто-то из присутствующих пустился в пляс. Шум нарастал.

– А вы танцуете?

Губы Мерфи были Так близко от ее уха, что Шаннон ощутила его дыхание.

– Так не умею. – Она кивнула в сторону танцующих. – Но вы, по-видимому, отлично это делаете? Вы же…

Она не договорила. Он, прищурившись, посмотрел на нее и потом произнес:

– Простой ирландец. Это вы хотели сказать?

– А что такого? Любому народу свойственны свои особенности. Каждый ирландец, и вы в том числе, наверняка любит плясать, пить, петь, спорить. А также сочинять печальные стихи, И еще считать себя всегда страдальцем и бунтовщиком.

Казалось, он задумался над тем, что услышал, продолжая наигрывать и отбивать ногою ритм.

– Это правда, – донеслись до нее его слова, слившиеся с музыкой и звучавшие почти как песня. – Мы мятежники, и мы страдальцы. Мы и то, и другое. Много веков подряд. – Он внезапно перестал играть. – А вы совсем утратили связь с предками?

– У меня ее и не было. Отец в третьем или четвертом поколении американец, а у матери, можно считать, вообще не существовало семьи. Они отвергли мою мать.

Ее речь звучала почти как извинение, и он с некоторым удивлением взглянул на нее. Затем заиграл снова. На этот раз что-то печальное и такое нежное, что Шаннон почувствовала, как глаза ее увлажнились.

Брианна начала тихонько подпевать, другие присоединились, и вот уже зазвучала песня о смелом солдате Джеймсе Конноли, отдавшем жизнь за свою страну.

Когда голоса умолкли, Шаннон не сразу смогла унять волнение.

– Странная песня, – сказала она потом. – Такая мелодичная, ласковая, а поется в ней про казнь.

– У нас не принято забывать о героях и мучениках, – резко сказала Мегги. – А правда, что в вашей стране устраивают туристские аттракционы на бывших полях сражения? Например, в Геттисберге? (Геттисберг – город в США (штат Пенсильвания), где в июле 1863 года, во время Гражданской войны, армия северян отразила наступление с Юга, что явилось началом перелома в войне)

Шаннон бросила на нее мимолетный пристальный взгляд и, сделав над собой усилие, спокойно сказала:

– Да, это так.

Чтобы подлить масла в огонь, Грей сказал:

– А еще многие у нас любят сейчас заявлять, что, живи в то время, они были бы на стороне южан.

– За рабство? – фыркнула Мегги. – Для вас-то это теперь игра, а мы здесь знаем о нем побольше.

– Ну уж не о рабстве. – Грей охотно подхватил возможность вступить в спор. – Просто у вас тут всегда был другой способ и уровень жизни.

– Это их вечная отрада – поспорить о вполне явных вещах, – заметил Роган, снимая с колен Мерфи уснувшего там сына и устраивая его у себя на коленях. – Что вы хотели бы увидеть здесь? – обратился он к Шаннон. – Мы будем рады помочь вам.

– По крайней мере хотя бы еще одни руины, – ответила она, искоса взглянув на Мерфи.

– Грей все уже забрал и воткнул в свои романы, – сказал тот со смехом.

– Ничего подобного. Парочку оставил. – Брианна поднялась из-за стола. – Пойду посмотрю, как там Кейла. Кто хочет еще выпить?

– Не откажусь, – сказал Мерфи.

– А вы, Шаннон?

– Пожалуй, тоже.

– Я принесу. – Роган передал сына в руки Мегги и пошел к стойке.

Шаннон с удовольствием отметила его хорошую, чисто английскую речь, простоту в обращении.

– А эту вы знаете?

Мерфи слегка подтолкнул Шаннон и снова заиграл.

– Ой, это «Ярмарка в Скарборо»! – воскликнула она

То была старая песенка Саймона и Гарфункеля, когда-то беспрерывно звучавшая по радио.

– Вы поете, Шаннон?

– Как всякий, у кого есть горло и радиола. – Она всмотрелась в работу его пальцев, нажимавших на кнопки концертины. – Откуда вы знаете, какую нажать? Даже не видите их.

– Потому что мелодия у меня в голове.

– Но ведь…

Она не договорила. Он взял ее за руки, осторожно положил пальцы на кнопки инструмента. Нажал на пальцы, вызвав звук, который рассмешил ее.

– Не смейтесь, – сказал он. – Можно сделать и покрасивей. Было бы только желание, ну и чуть-чуть умения.

Она провела пальцами по кнопкам, вызвала новую серию какофонических звуков.

– Наверное, не мешает иметь и немного таланта, – заметила она и снова засмеялась, на этот раз от удовольствия, когда из-под пальцев, которыми он управлял, родилась какая-то осмысленная мелодия.

Тряхнув головой, она обратила к нему сияющие глаза. Ощущение, наполнявшее ей сердце, было столь же приятным, как музыка, и почти таким же радостным.

– Ну, что чувствуете? – улыбаясь, спросил он.

– Как будто я такая же умная и способная, как эта музыкальная коробка.

Их глаза встретились. «Пожалуй, – подумалось ей, – без большого преувеличения можно сейчас сказать, что я нахожусь в его объятиях».

– Какие у вас плавные, мягкие движения, – констатировала она.

– Должен ли я воспринимать это как комплимент?

– Скорее просто наблюдение. Его взгляд остановился на ее губах. Она ощутила биение пульса где-то возле горла, опустила глаза.

– Нет, – произнесла она очень тихо и твердо.

– Как скажете. – В его словах были уверенность и сила, а также вызов. – Я тоже предпочел бы впервые поцеловать вас в менее людном месте.

– По-моему, урок музыки окончен.

Она высвободила руки, слегка отодвинулась от него.

– Следующие уроки могут возобновиться когда захотите. – Он отставил инструмент, допил оставшееся в кружке пиво. – В вас есть музыка, Шаннон. Вы просто не даете ей вырваться наружу.

– Теперь вы говорите мне комплименты. Извините.

Она поднялась, направилась искать туалетную комнату, чтобы привести в порядок не столько свою одежду и прическу, сколько чувства.

Мерфи с блуждающей улыбкой на губах поставил на стол кружку и немного нахмурился, встретив осуждающий взгляд Мегги.

– Что ты затеял, парень? – резко спросила она.

– Я? Выпить еще, если Роган наконец принесет.

– Не шути со мной! Я прекрасно знаю твою склонность к слабому полу, но сейчас в глазах у тебя что-то особенное. Мне определенно не нравится.